Из жития преподобного Льва Оптинского
Рассказ послушника Оптинского скита брата Александра Медведева, впоследствии киево-печерского иеросхимонаха Антония
В наше сожительство с батюшкой (о. Леонидом) не виделось такого случая, чтобы он выказал кому-либо уступчивость, если замечал в пришедшем к нему наклонность к гордости, тщеславию или еще к какому-либо пороку, прикрываемому личиною добродетели. Он бывал в это время непреклонен и неумолим. Но зато, когда достигнет своей цели, т. е. увидит наклонность к сознанию своей виновности и смирению, тогда превращается в самую нежную чадолюбивую мать. А это наиболее испытывали опрометчивые натуры. Например, покостричишься с кем-нибудь и уверишься, что я со своей стороны невиновен. Но совесть все-таки побуждает объясниться пред батюшкой. Идешь и объясняешься. Батюшка выслушивает, иногда и поддакивает. Тогда уже без стеснения свободнее себя оправдываешь. ― „Ну, хорошо, ― скажет наконец старец, ― значит, ты прав, а тот виноват; значит, мы с тобой квиты, ты теперь праведный, и тебе теперь до меня нет никакого дела; иди-ка с Богом, ты теперь спасен. А меня оставь, ибо мое дело употреблять труд и время для грешников. Иди-ка, иди со своею праведностию, а нам грешным не мешай“. Чтобы поправить дело и возвратить к себе благоволение старца, начнешь еще говорить что-либо к своему оправданию: „Да нет, батюшка, ведь это дело-то вот так и так было“. ― „Значит, ты еще правее, ― заметит старец, ― иди-ка, иди, ― ведь за дверями грешники ждут, а ты им мешаешь“. Выходишь от старца как бы связанный по рукам и ногам. Идешь в келлию, чтобы успокоить себя. Но нет, ― в келлии проведенный один час кажется за год. Идешь опять к старцу объяснить и это, по видимому, невинное страдание, и этим еще более себя спутаешь. ― И старец со своей стороны подтверждает эту невинность, которая ведет по той же дороге ― из келлии вон. Так повторяется до тех пор, пока водворится в душе искреннее сознание своей виновности. Придешь к старцу и не смеешь повернуться. Тогда и батюшка из непреклонного судии превращается в нежную мать. ― Таковые выдержки случались несколько раз со мною грешным. Но это дело неважное, ибо моя неотесанная натура требовала сего. Подобные же операции приходилось выдерживать и батюшке о. Макарию, и о. Иоанну (иеросхимонаху) нередко. Видел я, как о. Антоний, будучи начальником скита, подчинялся старцу о. Леониду наравне с другими. Но после сих случаев между старцем и его учениками и взаимно между последними не только не было раздора, а, напротив, более возрастало единение духа.