Игумен Марк (Лозинский). "Отечник проповедника".
Многие подвиги: купанье в снегу, пребывание на холоде — не угасили сильной страсти подвижника, только исповедь перед старцем даровала ему покой.
Соловецкий старец Наум рассказывал: «Раз привели ко мне женщину, желавшую поговорить со мной. Недолгой была моя беседа с посетительницей, но страстный помысл напал на меня и не давал мне покоя ни днем ни ночью, и при этом не день или два, а целых три месяца мучился я в борьбе с лютой страстью. Чего только я ни делал! Не помогали и купания снеговые. Однажды после вечернего правила я вышел за ограду полежать в снегу. На беду заперли за мной ворота. Что делать? Я побежал кругом ограды ко вторым, третьим монастырским вратам, — везде заперто. Побежал в кожевню, но там никто не жил. Я был в одном подряснике, и холод пронизывал меня до костей. Я едва дождался утра и чуть жив добрался до келлии. Но страсть не утихала. Когда настал Филиппов пост, я пошел к духовнику, со слезами исповедал ему свое горе и принял епитимию; тогда только, благодатью Божией, обрел я желаемый покой». (Соловецкий патерик. С. 163.)
За осуждение согрешившего брата монах Павел в течение трех дней ощущал сильнейшую блудную брань и начал уже отчаиваться; только после исповеди святителю Афанасию он избавился от брани.
Один брат, по некой монастырской нужде посланный преподобным Афанасием Афонским в мир, вознерадел о своем спасении и впал там в плотской грех. Возвратившись в Лавру с отчаянием о своем спасении, он исповедал преподобному свой грех. Святой, как опытный врач, утешая и убеждая не отчаиваться, но иметь надежду на Бога, оставил его при прежнем монастырском послушании. Узнав об этом, другой монах, по имени Павел, соблазнился и стал открыто осуждать как павшего брата, так и преподобного: что, дескать, святой не изгнал из обители преступника за совершение такого беззаконного и постыдного дела. Преподобный, строго посмотрев на него, сказал: «Павел, что ты делаешь? Себе внимай, а не братние грехи рассматривай. Писано: «..Мняйся стояти, да блюдется, да не падет» (1 Кор. 10, 12). С того времени, попущением Божиим, и сам Павел ощутил в себе сильную блудную брань и жестоко страдал уже трое суток, так что начал отчаиваться во спасении. Но, что всего хуже, стыдился открыть отцу своему об этой гнусной брани и просить его помощи. Преподобный знал все это духом и приличным образом сам внушил ему смелость исповедаться. Тогда-то уже Павел открыл ему свой грех и просил у него прощения как у отца, сострадательного к согрешающим. Преподобный прежде вразумил его, чтобы он не осуждал падающих, но более бы сострадал им и молился за них, а потом уже, видя его смирение и сокрушение, помолился о нем Богу и освободил его от этой скверной брани. Павел ощутил какой-то холод, пролившийся на его голову и распространившийся по всему его телу, отчего похотное разжжение в нем тотчас же угасло. (Афонский патерик. Ч. 1. С. 114.)