Из жития старца Льва Оптинского.
Рассказывал козельский житель Семен Иванович, который был одним из приверженных почитателей старца отца Леонида: «В тридцатых годах (XIX века) я, как и после, занимался приготовлением горшечной посуды. Жили мы с матушкой в своем домике; лошади у нас не было, а была порядочная повозка. Накладу, бывало, горшков в эту повозку, попрошу у кого-нибудь лошадку и свезу горшки-то на базар. Так, бывало, и пробавлялся. В это время стоял у нас в доме солдат-поляк, но потом отошел от нас и сбился с толку. Раз, улучивши удобное время, он залез к нам на двор и стащил колеса с нашей повозки. Объяснил я батюшке отцу Леониду свое горе и сказал, что знаю вора и могу отыскать колеса. «Оставь, Семенушка, не гонись за своими колесами, – ответил батюшка, – это Бог тебя наказал, ты и понеси Божие наказание и тогда малой скорбью избавишься от больших. А если не захочешь потерпеть этого малого искушения, то больше будешь наказан». Я последовал совету старца, и, как он сказал, так все и сбылось. В скором времени тот же поляк опять залез к нам на двор, вытащил из амбара мешок с мукой, взвалил на плечо и хотел пройти с ним через огород; а с огорода в это время шла моя матушка и встретила его. «Куда ты, – сказала она, – это несешь?» Тот бросил мешок с мукой и убежал.
Вскоре за этим был и другой случай. У нас была корова, мы решились продать ее. Нашли купца, сторговались и взяли задаток. Но покупатель почему-то несколько дней не брал от нас коровы; наконец взял ее к себе. А в следующую за тем ночь влез к нам вор и разломал закуту, где стаивала наша корова, без сомнения, чтобы свести ее; но ее уже там не было. Так опять Господь, по молитвам старца, избавил нас от напасти. После сего через много лет был со мной и третий подобный случай, уже после смерти моей матери. Оканчивалась Страстная седмица, и наступал праздник Пасхи. Мне почему-то пришло на мысль перенести все свои нужные вещи из своего домика к сестре-соседке. Так я и сделал. А как наступал первый день праздника, я запер со всех сторон свой дом и пошел к утрене. Всегда, бывало, эту утреню я проводил радостно; а теперь, сам не знаю отчего, в душе было что-то неприятно. Прихожу от утрени, смотрю: окна повыставлены, и дверь отперта. «Ну, – думаю себе, – должно быть, был недобрый человек». И действительно был; но так как все нужные вещи перенесены были мной к сестре, то он и ушел почти ни с чем. Так три раза исполнялось на мне предсказание батюшки отца Леонида, что если понесу малое наказание Божие, то больше уже Бог не станет наказывать меня».