Из воспоминаний о старце Павле (Груздеве) (1910 - 13.1.1996)
Вспоминает игумения Евстолия (Афонина).
С батюшкой в моей жизни и жизни нашей семьи связана одна достаточно говорящая история. Как-то, когда отец Павел жил уже в Тутаеве, приехала ко мне погостить моя мама. А в Тутаеве жила наша родственница, моя двоюродная сестра. Поехали мы ее навестить. А уж там в Тутаеве, я маме говорю: «А теперь обязательно сходим к отцу Павлу!»
И вот мы пришли. Он очень ласково ее принял, благословил иконкой, наговорил много хороших слов. Тогда мы решали вопрос, надо ли ей из Питера переезжать ко мне. Переезжать ее он не благословил, а в конце вдруг говорит: «А треть своей пенсии отсылай дочке». И повторил это как-то так отчетливо, даже с нажимом.
В следующий раз мама приехала через два года. Снова мы навестили мою сестру в Тутаеве, снова пришли в храм к отцу Павлу. Он вышел из алтаря, где молился. К нему, конечно, стараются никого не подпустить, но я набралась храбрости (не каждый день мама приезжает!) и говорю: «Батюшка, это я приехала!» – «А, Лелька, иди сюда! Ты с кем приехала-то?» – «С мамой, вот она, благословите, батюшка!» – «А, мама... Да-да, мама... Так ты треть пенсии отсылай дочке!» – говорит он ей, благословляя. И это было настолько неожиданно слышать – оказывается, свои слова двухлетней давности он не забыл. Мало того, он на них настаивал. В чем же был их смысл?
Мама, как и многие люди ее поколения, прожила долгую нецерковную жизнь. И эта треть пенсии, добровольно отсылаемая дочери в монастырь, была, видимо, той милостыней, той посильной жертвой, которая постепенно заглаживала грехи ее жизни.
Проводила я маму домой в Питер, прошло какое-то время, и вдруг, смотрю – она и вправду начала мне высылать деньги, треть пенсии. Пусть и не очень большие деньги, но для простого человека и не малые. И мне приятно, что от мамы, от родного человека...
Но вот наступил период, деньги приходить перестали. Месяц ничего нет, другой, третий... А месяца через четыре приезжает ко мне подруга из Питера. «А ты знаешь, – говорит, – что у тебя с мамой случилось?» – «Нет, не знаю. Мы с ней недавно по телефону разговаривали, вроде, все нормально». – «Это просто она тебе не говорит, а ведь у них пожар случился совсем недавно!» – «Что за пожар?»
Действительно, что за пожар? Живут они не в деревне, не в бревенчатом срубе, баню не топят. Обычная квартира в городской многоэтажке – какой там пожар, отчего?
Оказывается, у соседей по площадке произошел конфликт. И вот, чтобы навредить, облили дверь квартиры чем-то горючим и подожгли. Да на беду квартирой ошиблись, подожгли не ту дверь. Мамину. Причем, сделано это было ночью.
Слава Богу, мама живет не одна, с братом, меры они приняли. Но рубец в здоровье у пожилого человека все равно остался, да и материальный ущерб оказался значительным, – одна только дверь каких денег сейчас стоит...
И вот после этого она снова приехала ко мне. И в разговоре мы как-то осторожно задели эту тему. И я спрашиваю у нее: «Мама, а ты не считала, во сколько тебе ремонт обошелся? Не больше ли того, что ты мне высылала?» Она подумала и ответила: «Ты знаешь, ведь и действительно так...»
Вот и получилось, что, нарушая старческое благословение, денег не сэкономишь. Пример вроде бы простой, житейский, но, как мне кажется, очень яркий и показательный. И надо сказать, что после этого случая мама благословение отца Павла больше не нарушает...