Случай со старцем Михаилом (Питкевичем) из книги "У пещер Богом зданных".
Было это в 1954 (или 1955 году, точно не помню). Летом приехала к старцу одна вдова из города Вильманстранда. Она была впервые на Валааме и, много наслышавшись об отце Михаиле, пошла к нему. Поговорив с ним, хотела через два дня уехать обратно, т[ак] к[ак] у нее были дела со своим домом, взяла и обратный билет на понедельник. Была суббота.
О[тец] Михаил ей неожиданно сказал: «Не уезжай в понедельник, отложи, дело важное – я должен тебя постричь». Она пришла в большое недоумение от этого, не готовилась, хотя против монашества не имела ничего, но ответила, что с домом дела неотложные, будут ее ждать, отложить нельзя, а на следующее лето приготовится – и тогда пусть о[тец] Михаил ее пострижет. Но батюшка настойчиво уговаривал не откладывать: «Так надо, теперь же, – говорит, – если ты не можешь отложить, то я это сделаю завтра же, в воскресенье; все достанем, но откладывать нельзя». После настойчивых уговоров она согласилась; она была пострижена с именем Анны.
Постриг был тайный. В понедельник она уехала домой. Было это в конце лета. Месяца через два с половиной ее нашли мертвой у себя в комнате, перед иконами, в монашеском, с четками в руках. Жила она одна в своем доме. Ни о каких ее болезнях никто не слыхал.
На следующее лето духовная дочь, вспоминая этот случай с отцом Михаилом, спросила его: «Батюшка, как вы знали, что Анна умрет?» – «Да я не знал этого». – «Как не знали? Почему же вы настояли, чтобы она не откладывала и сразу постриглась?» – «Это надо было, я должен был, на то была воля Божия», – заключил старец.
«Знай, – сказал о[тец] Михаил, – как бы кто ни добивался стать монахом – без Божией воли никогда им не станешь. Я не знал, что она умрет, но было мне велено безотлагательно ее постричь. Я могу это сделать, только если есть: 1) крайняя нужда; 2) откровение Божие; 3) благословение и воля высшего иерарха. Когда бывает второй случай – Господь мне велит, я не буду ни у кого спрашивать – ни у архиерея, ни у патриарха: не могу ослушаться повеления Божия; и в первом случае – тоже».
Но на вопрос, как же Батюшка знал, что так надо было поступить, как ему так ясно, явно открывается Божия воля – и лик Пречистой видит, и Она отворачивалась от него, потом опять обернулась, – о[тец] Михаил ничего не ответил. Вероятно, вопрос был слишком смелый, и ответ не по духовным силам вопрошавшей.