Старец Ефрем Катунакский.
Слезы – это пища для души. Как тело, когда питается доброй пищей, оживляется, так и душа, когда питается слезами, оживотворяется.
Когда молишься, старайся иметь слезы. Потом это становится привычкой, и ты плачешь на молитве. Когда имеешь слезы в молитве, тогда продвигаешься вперед. Когда остановятся слезы, – идешь назад.
Я просил преподобного Ефрема: «Святой Ефрем, ты был «человек плача», как говорит тропарь, «слез твоих теченьми пустыни бесплодное возделал еси"». И он мне дал так много слез, что я мог день и ночь плакать, и дошел до того, что мог плакать сколько хочу, когда хочу и где хочу.
А что получилось? Вот здесь, надо мной, келлия моего послушника Иосифа, рядом, в соседней келлии, сидит Ефрем. Мне потом говорит Иосиф: «Слышали тебя, как ты ночью плакал». – «Ну ладно, – говорю, – я человек грешный, вот и прошу Бога меня помиловать, а меня захватывают слезы». Ефрем тоже мне говорит: «Слышали тебя, батюшка, всю ночь ты проплакал!» – «Да ладно вам, – говорю, – грешник я, вот и плачу».
«Слушайте, – говорю, – это неправильно, так нельзя. Если я знаю, что ты меня слышишь, и Ефрем тоже меня слышит, прекращается откровенность в молитве, поэтому лучше я пойду в другое место, где меня никто не слышит, и буду плакать сколько хочу. Может, и петь буду, может, и что другое...»
Если ты вспомнишь: «Приидите, последнее целование дадим, братие, усопшему», представишь самого себя, что ты в гробу, идут тебя погребать, то, как бы ни была черства твоя душа, разве можешь не заплакать? Один раз, другой. Потом невозможно не плакать – так и приобретешь привычку плача. Но и Богородицу будем просить.
Пришел ко мне помысел: «Вот видишь, как ты подвизаешься...» Пропали, пропали сразу же слезы, потому что тот дар, который мне дал святой Ефрем, я присвоил себе, как будто это мой личный труд, и пропали слезы. [После раскаяния и осознания помысла, дар слез сопровождал старца Ефрема до конца его жизни].