Случай на отчитке. Из воспоминаний об архимандрите Германе (Чеснокове) (+8.08.2020)

Многое на отчитках видеть приходилось. Мальчик один при мне уж больно сильно орал. Разорвал на себе всё, голый по полу катается. Мать его завернула в какой-то свой пуховый платок, а тот вопит-вырывается:
– Мама, мама! Вытащи изо рта хвост! Вытащи изо рта хвост! Мама! Ой, полный рот волос. Вытащи изо рта хвост! Хвост вытащи!
Она к нему:
– Сыночек, нет у тебя ничего…
– Хвост вытащи!!
Так он надрывался. Всех перекричал.
Батюшка обошел всех, его покропил уже тоже. Тот вроде смолкнет. Потом опять начинает. Я думал, он сейчас связки себе сорвет – не может так ребенок изрываться в оре. Батюшка вернулся к нему. Оставил уже всех. Потом выяснилось, и это обычная причина беснования детей: мать в абортах не каялась.
Я спросил уже после батюшку про этого мальчика.
– Он страдает за грехи родителей, – ответил он; правда, в тот раз так остановился, глядя перед собой, и добавил: – Может быть, еще что. Священники, когда крестят, сокращают Таинство, не читают все молитвы. Это очень серьезно. По-быстрому крестить можно только в одном случае – страха ради смертного.
Отец Герман был против сокращения соборования, вообще любых служб, против всяких новшеств. Модернисты не знают, что творят, – отмечал, – и каково потом людям всё это расхлебывать…
А тогда батюшка взял кропило, подошел к мальчику. Стал его кропить. Тот стал затихать. Потом батюшка его крестом осенять начал. После помазывать. Про всех точно забыл. Все стоят молятся, там никакого празднословия не было: «Богородице Дево, радуйся» или Иисусову молитву читают. Так батюшка, помазав его маслицем, стал ему воду прямо в рот лить – причем тот даже не глотал, она у него как-то так сплошным потоком и затекала внутрь.
– Еще! Еще! – он сам уже батюшку выпрашивал, когда отец Герман паузы делал, и, кстати, это уже был голос ребенка, а до этого он каким-то не своим басом фразы из себя будто выбрасывал, а тут уже тоненький мальчишечий голосенок: – Еще, еще, еще…
Батюшка:
– Давай-давай-давай, – действительно прямо уже заливает в него воду святую.
Так он где-то полчаса с ним провозился. Мальчик весь мокрый был, он еще и до этого, когда бился и голосил, вспотел весь сильно. А тут уже тишина такая настала.
Матери батюшка говорит:
– Подыми его, – а тому лет шесть на вид было. – Сейчас принесут большое полотенце, – как раз принесли, вытерли его всего, мальчик уже уснул, завернули его в это полотенце, носочки надели, сверху мать еще этот свой пуховый платок навертела.
– Положи его, – батюшка указал, – вон там (это на лавочки у окон).
Потом отец Герман, закончив отчитку, подозвал еще мать:
– Ты должна принести покаяние. Пойми, что это всё не просто так. И я не волшебник. Слышала проповедь? – а батюшка в проповедях основы духовной жизни растолковывал, Евангелие изъяснял, почему люди по грехам своим мучаются, болеют, детей обрекают на страдания…
– Слышала.
– Крестов на вас не было. Вам дали здесь крестики.
– Ой, батюшка, буду носить!
– Носить – этого мало. Ты должна каяться.
А враг-то держит, не отпускает – близ батюшки это всё как-то зримо становилось.
– Стыдно. Не могу сказать, – отнекивается.
– А перед Богом? А ребенка своего ты хочешь потерять?
Эта мать с ребенком потом и еще на отчитках были – дня три подряд. Соборовались. Ее батюшка поисповедовал в конце концов, благословил причаститься – один раз; а мальчика все дни, пока они были, благословлял ко Причастию, первым говорил ему причащаться – это тоже раза три подряд, каждый день. И маленький уже нормально причащался, не бился, не вырывался.
Матери отец Герман после еще сказал:
– Будешь носить брюки – будешь болеть. Не должна женщина брюки носить. Не оправдывайся, что, мол, женские брюки бывают. Никаких оправданий.
В следующие дни она уже в платье приходила. Вот так – и через внешнее, и через внутреннее осознание – люди менялись. Батюшка ей наказал еще через год к нему приехать, а благословляя уже на дорогу, предупредил:
– У вас там храм есть, – они откуда-то с юга были, может быть, с родной батюшке Кубани, – чтобы ты причащалась раз в месяц обязательно. С глубоким покаянием. А его причащать еженедельно, – на мальчишку посмотрел. – Соблюдать пост в среду-пятницу и тебе, и ему, а тебе еще и понедельник блюсти.
Это и отец Кирилл благословлял, и отец Герман: матерям – понедельничать за своих чад. Особенно тем, у кого проблемы с детьми. «Это непреложное условие», – наставлял отец Герман мам, если о детях по-настоящему пекутся.
Я эту маму с сыночком и спустя год у отца Германа видел. Они даже с отцом приезжали. Батюшка таким опять же про венчание всегда напоминал, и эти муж с женой еще и до беснования сына были венчаны, да только вот так, «по моде», без особой еще тогда веры. А потом воцерковились. Мальчик нормальным уже потом был. Хотя по глазам, и через год еще помню, какой-то ужас в них точно сохранялся. А так хорошенький такой мальчишечка – светленький, бодренький.