Беседы с митрополитом Антонием Сурожским.
О прелести.
Очень часто, слишком часто говорят о прелести и употребляют это слово с каким-то таинственным выражением лица, потому что это слово люди нашли в писаниях святых отцов, которых они еще не должны бы читать. Я помню, как очень опытный священник мне сказал: не давайте “Добротолюбие” читать людям, которые еще не созрели в Православии, потому что они буду думать, что все то, что там описано таким простыми словами, они уже знают, а на самом деле то, что там описано такими простыми словами, это то, о чем никто из нас часто не имеет и понятия. И вот тут можно говорить о прелести. Человек прельщен своим воображением. Он обманут. Прелесть – от слова лесть, ложь. И прельщенный человек – это человек, который воображает одно, тогда как на самом деле положение другое. Человек воображает, что он понимает тайны духовной жизни, тогда как он только знает нечто о своей душевной жизни.
Есть замечательное место у Феофана Затворника, где говорит он не о прелести, а говорит о том, что очень часто бывает, что в нас, в связи с молитвой, с таинствами, с углубленным размышлением, с попыткой жить достойно своего христианского звания, подымаются какие-то неожиданные для нас чувства или даже телесные переживания: тепло, свет какой-то в душе подымается. И он говорит: это все душевно-телесное. И он даже говорит о том, что, если, когда ты молишься, ты видишь какой-то золотой свет, знай, это не Божественное, это душевно-телесное явление. И поэтому нам надо быть очень острожными в этом отношении и не ставить перед собой вопросы о том, прелесть – не прелесть, а жить трезво. Т.е. не опьяневать от своего желания жить духовной жизнью. Святой Исаак Сирин говорит: если ты увидишь новоначального, который начинает подниматься от земли на небо, схвати его за ноги, сбрось наземь, потому что если он подымется слишком далеко, то слишком больно разобьется. И вот, надо учиться жить просто и трезво. Как мне один священник сказал: там где просто, ангелов до ста, там где мудрено, там ни одного. И прелесть у нас происходит оттого, что мы заглядываемся на себя: молимся ли мы, постимся ли мы, читаем ли мы, беседуем ли мы – мы обращаем на себя внимание и думаем: а каков я, что во мне сейчас происходит, каким я являюсь перед Богом – ответ на это мы не можем себе дать. Мы можем только сказать: вот то, что я сейчас переживаю, Господи, если это от Тебя, Ты это укрепи, если это не от Тебя, то рассей.
Я могу такой пример дать, личный, очень непривлекательный. Когда я был юношей, у меня была способность как бы улавливать мысли других людей. И в какой-то момент я перед собой поставил вопрос: у меня сейчас развивается эта способность, я могу даже на некотором расстоянии как бы переговариваться с некоторыми людьми, которые тоже такого рода. Я сказал: Господи, если это от Тебя, сохрани и укрепи, если это не от Тебя, рассей. И в то же мгновение у меня эта способность пропала. Я так за это благодарен, что мне не приходится ставить перед собой вопрос – у меня нет этой способности. У меня есть естественная человеческая чуткость, у меня какая-то опытность человеческая, но у меня нет этой способности, которой гордятся сейчас столькие экстрасенсы и так далее.
Это не значит, что всякий экстрасенс переживает или пользуется такой способностью от злых сил, но есть такие, у которых это просто естественный дар, есть такие, которыми пользуются темные силы, но не в этом вопрос. Вопрос в том, что надо стараться не приписывать естественным способностям сверхъестественные качества.
Я помню, когда я был врачом, ко мне пришел такой экстрасенс, который мне сказал: “Знаете, хотите работать вместе со мной? У меня есть дар исцелений. Хотите, я буду Вам помогать там, где Вы не можете?” Я на него так посмотрел, он мне не очень-то понравился, я ему говорю: “А чем Вы это докажете?” И он протянул свои руки, и меня жаром обдало. Потом он закрыл руку и сказал: “Вы чувствуете что-нибудь?” – “Да, жар”. Снова протянул – льдом ударило. – “Вот видите, что я могу сделать”. И я тогда ему поставил вопрос: “А скажите, Вы людей лечите по любви к ним и к Богу бесплатно, или Вы ожидаете от них денежной награды?” – “О, нет, – говорит, – даром никого лечить не стану”. Я ему сказал: “Значит, это не от Бога, уходите вон”.
И вот, тут есть какая-то грань, есть люди, которые одарены тем или иным даром, есть люди, которые им пользуются для своей наживы, но кто наделен каким бы то ни было даром, будь то простым умом, голосом, когда он поет, или чем-нибудь иным, надо к этому относиться очень осторожно и не говорить: какой я замечательный, какой у меня дар! И часто, знаете, можно было бы гордыню или даже глупое тщеславие заменить благодарностью: если бы мы были благодарны за те дела, дары, которые у нас есть, то мы были бы свободны от прелести.
Я вам дам пример. Я может даже его давал его вам когда-то. Ко мне как-то пришла одна девушка, лет 25-26. Села на диван против меня, опустила голову и состроила ужасную рожу. Я говорю: “В чем дело?” – “Отец Антоний, я грешница”. Я говорю: “Это я всегда знал. А что нового?” – “Я грешница”. – “А в чем же заключается твоя греховность?” – “Каждый раз, когда я прохожу перед зеркалом и вижу свое лицо, я нахожу, что я миловидна”. Я на нее посмотрел, говорю: “И на самом деле ты миловидна”. – “Значит, я пропала, значит, мне спасения нет из-за этой миловидности?” Я говорю: “Нет, наоборот, ты вот что сделай: 2 раза в день становись перед зеркалом, смотри на себя, смотри на каждую черту своего лица, на лоб, на брови, на глаза, на нос, на губы, на щеки, на подбородок, на твои волосы, и каждый раз, как ты найдешь, что та или другая черта действительно миловидны и очень красивы, ты остановись и скажи: Господи, спасибо, что Ты мне подарил это, я же сама не сумела бы этого сделать. И если ты научишься благодарить его за все, то вместо тщеславия и гордыни в тебе родится благодарность, изумление перед милостью Божией. И тогда ты прикоснешься к первой заповеди блаженства – блаженны нищие духом, яко тех есть царствие небесное. Тех, которые нищие, потому, что они знают, что ничего собственного у них нет, но что все у них есть, потому, что Бог это им дал, и это Царствие Божие”. А потом я прибавил: “А вот, когда ты кончишь благодарить Бога за миловидность своего лица, остановись и скажи: Господи, прости меня за то, что на эти черты, которые Ты создал такими милыми, я накладываю такое уродливое выражение”.
И вот, я думаю, что в этом контексте прелести, воображения о себе, будь то в молитве, будь то в дарах ума или сердца, нам приходится искать, во-первых, ставить перед Богом вопрос: “От Тебя это или нет? Если нет – отыми от меня, даже если я все при этом потеряю”. А во-вторых: “Если это от Тебя, научи меня быть благодарным или благодарной до самых глубин”. И тогда все будет хорошо.