Из книги "Великая стража".
Предсказание об участи схимонаха Иегудиила
«Отец Иегудиил был родом из Москвы, имел свое заведение портное в Москве, а потом в Санкт-Петербурге. В 1863 году приехал на Афон и сначала поступил в Русский Пантелеймонов монастырь. Послушание свое имел в монастырской портной закройщиком, а так как был весьма способным, то иногда назначался и на разные экстренные послушания. Он пел Литургию более там, где служил отец Макарий, который очень отличал его и любил за ловкость и способность на все. Часто брал его с собою как келейника на Крумицу, по разным монастырям и в Константинополь, поручал ему шить архиерейские мантии, делать новые митры, писать письма и другие поручения делал ему часто.
При таких способностях у него, естественно, родилось желание получить хиротонию, что ему и обещал иеромонах отец Арсений в 1872 году. Собираясь в Москву строить там часовню, думал взять его с собою, но когда пришлось ехать, то решился взять с собою другого, для каковой цели и рукоположили того, а не его, но такого изменения отец Иегудиил не перенес, почему на другой день после отъезда отца Макария, никому не сказавши, ушел в Свято-Аннинский скит, где и прожил с месяц.
По возвращении оттуда, явившись к отцу Иерониму, он просил его отпустить на безмолвие, но отец Иероним сказал ему, что [поскольку] он не начал правильно сию жизнь, то посмеется над ним диавол, и не давал ему благословения. Он повиновался.
По прошествии некоторого времени он опять стал смущаться и, не выдержав, уехал в Россию, поступив там в Толгский монастырь, в котором и просил старцев благословить ему остаться навсегда, но, не получив благословения, возвратился на Афон и упросил благословить ему поселиться в старом монастыре, а потом [просил благословения] на безмолвие на Бессребренскую келлию. Старцы отцы Макарий и Иероним, снисходя ему, согласились и отпустили его туда. При этом старцу Гедеону отец Иероним велел приготовить веревку, чтобы связать отца Иегудиила, когда в прелесть попадет.
Там он и прожил лет восемь, до 1890 года. Как он подвизался там, известно было одним только отцам Макарию и Иерониму, но что он ревновал о подвижнической жизни, то это несомненно. Он каждую Четыредесятницу по благословению сих старцев пребывал в затворе до Вербного воскресенья, выходя только еженедельно для приобщения Святых Христовых Таин.
По кончине же сих старцев, в 1890 году, он не окончил затвора, но в субботу на первой неделе Великого поста был уже после приобщения в других местах, причем было заметно у него гордое о себе мнение. Так, на вопрос одного пустынника, к которому он иногда хаживал на совет, для чего он ходит к нему, если не принимает от него совета, ответил ему: “Я хожу так, для развлечения”. Это было сказано в субботу, а в понедельник он уже стал заговариваться, причем говорил, что к нему являлась Божия Матерь, Которая сказала ему, что он скоро будет в Царствии Небесном и чтобы он ничего уже не ел. Во вторник его уже связали и привезли в монастырскую больницу, где он пробыл одну неделю связанным, ничего не ел. Во все время он шумел, ругался, плевался, плясал связанный, лежа на кровати, говоря, что он видит на воздухе Самого Господа, считал себя четвертым лицом Пресвятой Троицы и никого уже выше себя не видел. Но вот дня за два до кончины он пришел в себя и попросил позвать к себе духовника [Отца Агафодора, рассказавшего этот случай. – Примеч. сост.], которому исповедался, просил прощения у всех за оскорбления, за хуление Святых Таин Христовых, а когда духовник попросил его сознаться, что он ошибся в том, что он называл себя четвертым лицом Пресвятой Троицы, то он не мог назвать это ошибкою, а только говорил: “Не знаю”, хотя и называл себя тварью, а не Творцом. Духовник его приобщил Святых Таин на том основании, что он сознался по крайней мере в том, что он тварь, а не Творец, так как не было возможности говорить с ним о догматическом предмете, ибо он не мог еще правильно рассуждать. После приобщения он впал вновь в безумие и только в день кончины затих, стал говорить без буйства, смиренно, почему его развязали, и он лежал с закрытыми глазами, спокойно отвечал на вопросы. Духовник воспользовался таким его состоянием, снова предложил приобщиться, что он принял с удовольствием.
Причастившись Святых Христовых Таин 7 марта вечером и выпив несколько воды, он пред утром тихо отошел ко Господу».