Схиархимандрит Авраам (Рейдман). "Благая часть". О препятствиях в духовной жизни и о стремлении к благодати.
Приведу два примера: один из своего личного опыта, другой — из опыта моего знакомого. Когда я впервые прочитал беседу преподобного Серафима Саровского, она меня потрясла и заставила в значительной степени изменить свою жизнь. Это было очень давно, я тогда еще не молился Иисусовой молитвой и не общался с отцом Андреем (Машковым). Прочитав это произведение, я понял, что подлинная христианская жизнь состоит не только в том, чтобы ходить в церковь, молиться, креститься и не совершать тяжких грехов. Христианская жизнь должна быть благодатной. Но в тот момент я понял это примитивно. Впоследствии, читая других святых отцов, я стал относиться ко всему разумнее. А тогда я принялся молиться о том, чтобы на меня сошла благодать. Как нужно правильно молиться, я не знал, об Иисусовой молитве не слыхал, поэтому без конца повторял «Отче наш» и еще какие-то молитвы.
Вскоре со мной начали происходить необыкновенные вещи. Когда я ложился спать и уже немного засыпал, то начинал слышать какое-то жужжание, вроде зуммера, и что-то на меня находило. Я испытывал приятные ощущения и видел некие сновидения наяву, как говорят в тонком сне. Знаете, бывает: вроде бы ты уже спишь, но еще не потерял самосознания. Мне снилось то одно, то другое, то казалось, что икона Спасителя в углу комнаты сверкает… И я думал, что на меня сошла благодать. А в церкви я плакал, прямо как девушка: слезы лились ручьем. Плачу и думаю: «На меня все смотрят, и друзья смотрят и думают, какой я благочестивый». Но что это был за плач, если я о молитве Иисусовой никакого понятия не имел? Поразит меня какой-нибудь момент службы, скажем возглас: «Горé имеем сердца», — и я давай плакать. Плачу, а службу дальше не слышу, потому что держу в голове мысль, которая у меня слезы вызвала. И на душе у меня хорошо. Грубо говоря, я был всем доволен. Даже страсти особенно не мучили. Конечно, какие могут быть страсти, когда человек собой доволен? Из этого состояния меня вывело то, что я имел хоть какие-то здравые понятия о православии. Например, я знал, как выглядят канонические иконы, иконостасы и что неканонических икон в церкви быть не должно. И вот однажды мне было видение, будто я умом нахожусь у райских врат. А они похожи на Царские врата, но сделаны в стиле барокко: резные, сквозные, золоченые. Смотрю я на них и думаю: «Но они же не канонические!» Только я так подумал, как эти райские или Царские врата превратились в какую-то длинную ограду. Демон сразу преобразил их: мол, не хочешь это, — пожалуйста, получи другое. Но я уже понял: тут что-то не то. Однако никто не мог мне это объяснить. Я обращался к одному хорошему, ревностному священнику, но он тоже не имел понятия о таких вещах и сам не мог разобраться: благодать это или не благодать. Как только у меня появились эти подозрения, сразу же начались всякие искушения. В конце концов, пришлось молиться, чтобы избавиться от зуммера. Вот так я впал в прелесть, потому что хотел благодати. С моим приятелем (теперь он игумен или иеромонах, точно не знаю, мы давно не виделись) был похожий случай. Мы читали одни и те же книги, и он тоже прочел беседу Серафима Саровского с Мотовиловым. Это было уже тогда, когда я пришел в себя и понял, что был в прелести. Но каждый себе верит больше, чем другим. Мой приятель тоже стал молиться, чтобы на него сошла благодать. Я не знаю, что он испытал, но в конце концов ему стало так плохо, что пришлось вызвать скорую помощь. Хорошо, что обошлось без серьезных последствий.
Итак, не нужно стремиться к стяжанию благодати, понимаемой примитивно: чтобы лицо сияло, а в душе была сладость, в точности как у Мотовилова. Одно дело — то, что испытывал Мотовилов по молитвам такого великого подвижника, как преподобный Серафим Саровский, другое дело — то, на что способны мы. Бог может дать нам только то, что нам полезно, что мы можем вместить. Как сказано в Евангелии, никто не вливает вино новое в мехи ветхие, потому что и мехи прорвутся, и вино разольется. Как вы знаете, мехами назывался сосуд из овечьей кожи. Если он был старый, то молодое, еще бродящее вино разрывало его. Поэтому Господь не дает нам благодати, подобной новому, бурлящему вину: мы и ее потеряем, и душе своей повредим. А нам кажется, что если нет благодати, такой, какой мы ее себе представляем, то все пропало, все бесполезно, духовная жизнь кончена, мы погибаем и так далее. Еще раз говорю: благодать для новоначального, если говорить только о субъективных ощущениях, — это внимание в молитве. Если теряется внимание, значит, все твои «благодатные» ощущения как минимум подозрительны. Действие же благодати выражается в поведении человека, в его внутреннем состоянии: в смирении, уничижении себя перед другими людьми, любви к ближнему и прочем. Как говорит апостол Павел, плод духовный есть любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал. 5, 22–23).