Игумен Петр (Пиголь). "Архимандрит Павел (Груздев)".
Из рассказов отца Павла о своей жизни.
Был я уже в ссылке, в Северном Казахстане, город Петропавловск, работал там на камнедробилке. Вызывают нас как-то (были мы все административно-ссыльные) ехать в поселок Зуевку. Что такое Зуевка? Зачем ехать туда? Верст тридцать туда, сорок, а может, и больше от Петропавловска. А ехать, говорят нам, на уборочную. Но слухи такие, что случилось там что-то. Без присмотра осталась скотина, птица домашняя. Но правды нам не говорят.
А там, в Зуевке, отец Афанасий был такой, паразит какой-то. Может, он святоша был, может, еще чего? Он давно-давно туда, чуть ли не до революции попал.
И вот нас, административно-ссыльных, привезли всех на машинах в Зуевку. А там что делается! Родные мои! Коровы ревут, верблюды орут. Господи! В селе никого, все село будто вымерло. Кому кричать, кого искать, не знаем. Думали-подумали, решили. Пошли к председателю колхоза в управление, приходим к нему, а там... Скамейка посреди комнаты стоит, а на скамейке гроб. Матушки! А в нем он, председатель, лежит, головой крутит и на нас искоса поглядывает.
– Стой! – своим говорю, а потом ему: – Эй, ты чего?
А он мне из гроба в ответ:
– Я новопреставленный раб Божий Василий.
Умер! Мертвый!.. А этот Афанасий всех их так вразумил: «Вот завтра пришествие будет, конец света!» И всех их в монахи постриг и в гробы уложил. Все село постриг, они и рясы какие-то нашили из марли, да не только из марли. Из чего попало.
Самого он, Афанасий, на колокольню залез, ждал пришествия. А они – детишки маленькие, бабы и все постриженные – все в гробах по избам лежат. Коров доить надо, у коров вымя сперло.
– За что скотина страдать должна? – спрашиваю. – Ты кто такая?
– Монахиня Евникия, – отвечает мне.
Ну что ты сделаешь? Мочь людям в голову ударила. Ночевали мы там, работали день – другой, все сделали как положено, и домой нас потом увезли. Афанасия того в больницу. Писали потом в Алма-Ату, епископу, забыл, кажется, Иосиф был епископ.
Все эти Афанасиевы пострижения он признал незаконными. И всех этих монахов расстригли. Платья, юбки надели, потом и работали они как надо.
Но семена в землю были брошены и дали свои всходы. Детишки маленькие бегают:
– Мамка, мамка! А отец Лука мне морду разбил!
Пяти годков отцу Луке-то нету! Или еще:
– Мамка, мамка, мать Фаина у меня булку забрала!
Вот какой был случай в совхозе Зуевка.