"У пещер "Богом зданных". Псково-Печерские подвижники благочестия XX века".
Из воспоминаний о старце Михаиле (Питкевиче).
Говоря о послушании как об основе монашеской жизни, отец Тимон, однако, предостерегал и здесь.
Во всем должно быть внимание и рассуждение… Случилось в его жизни однажды, что пошел он против «послушания».
Пробыв довольно долгое время на Валаамском подворье в Петербурге, свечником и певчим на Калашниковской набережной в часовне св[ятых] Бориса и Глеба, о[тец] Тимон очень этим тяготился. Когда его опять назначили в Петербург, он был в большом горе, шум и суета были ему несносны. Однако он не решился возражать. «Пошел к вечерне с тяжелым сердцем, – вспоминал старец. – Стою, молюсь, вдруг вижу огромную пасть, такую огромную, как устье Невы, где Шлиссельбург… Вот-вот эта пасть откроется и поглотит меня… Шея длинная у этого страшилища, как до Петербурга от Шлиссельбурга. И слышу – голос мне говорит: “Ослушайся, откажись, не поезжай!” Ну, думаю, это вражеское искушение – это я сам ехать не хочу. Стою, молюсь… “Поди, откажись”, – слышно ясно опять… страшно стало, думаю – еще постою, помолюсь, пройдет. Нет, опять слышу: “Иди сейчас же!” Задрожал я, пот выступил… стою, упорно молюсь – слышу строгий голос: “Если ты сейчас же не пойдешь отказаться – тебя на руках вынесут!” Дрожу я, плачу, слезы льются, иду из церкви, пошел к духовнику – не застал его, и это было по воле Божией, потому что духовник ни за что не позволил бы идти против послушания. Пошел к игумену, все ему рассказал. “Хорошо, – говорит, – я посоветуюсь и подумаю”». Все было готово к отъезду, но на утро решение отменили, и о[тец] Тимон остался в обители.
«Вот, – прибавил батюшка, – нужно большое внимание к себе и рассуждение: может быть и в “послушании” большое искушение, которое легко погубит многие труды многих лет».